Помню, это решение я принял под воздействием чувства… зависти. Мой ближайший друг — студент истфака — все же крестился (у староверов). Он был настолько счастлив, что я решил: “Хватит баловаться философией, жонглировать умными терминами и цитатами, надо решаться”. Это был май, и я решил: “И я либо к осени крещусь, либо никогда”. При чем тут была осень, мне и самому до сих пор непонятно. Но в те дни для меня значимой стала песня Владимира Высоцкого: “Мой друг уехал в Магадан… Снимите шляпу”.
Конечно, обычная студенческая суета занесла своей пылью ту ясную решимость. И только в предпоследний день осени — 29 ноября — я был разбужен мыслью: “Ты же что-то обещал сделать!”. И побежал искать храм для того, чтобы более не откладывать. В каком-то смысле я испугался себя самого, своей нерешительности и решил с нею покончить.
Тогда в голове у меня вертелись строки Пастернака: “Жизни ль мне хотелось слаще? — Нет, неправда: я хотел только вырваться из чащи полуслов и полудел!”…
Спустя годы я услышал точную формулу этой своей мотивации со стороны. Я уже был в аспирантуре. И вот наш сектор современной зарубежной философии празднует масленицу дома у моего научного куратора Тамары Кузьминой. Сидим на кухне и ведем вековечную русско-интеллигентскую дискуссию на тему “Что такое мещанство”. А в гостях у Тамары Андреевны в тот день оказался ее давний друг, былой однокурсник. Вот только он по окончании университета решил не иметь вообще ничего общего со советской идеологией и всю жизнь так и проработал Калуге истопником. Но интерес к миру книг он не потерял. Так и в тот вечер — пока все сгрудились на кухне и спорили, он ходил по квартире, выискивая на книжных полках новинки. И вот, отобрав что-то интересное для себя, со стопкой книг он заходит на кухню. И хозяйка его с ходу включает в разговор: “Ну, скажи, что такое мещанин?!”. Ответ был дан без секунды раздумий, слету: “Как что? Мещанин — это человек, у которого бытие определяет сознание!”.
Мне же хотелось, чтобы мое сознание дало мне новый опыт бытия…
С этой жаждой я и пришел ко Крещению. Сам день моего Крещения был довольно необычным. Я не могу сказать, что уверовал и потому пошел креститься. Ровно наоборот: я пошел креститься для того, чтобы уверовать, то есть я ощущал потребность сделать шаг, который вырвал бы меня из привычной колеи жизни; надо было пойти посмотреть, ворваться туда, в Церковь. Может быть, потом я что-то пойму. До некоторой степени это был философский эксперимент, поставленный на себе,— но он увенчался совершенно невероятным успехом.
У Бога Свои планы о нас: в день Крещения благодать Христова коснулась сердца — и с этого дня стало понятно, о чем слова Евангелия: Царство Божие внутри вас . После этого мне действительно стало изнутри понятно многое из того, что говорится в Священном Писании, у святых отцов. Я всем существом ощутил, что чудо произошло. Это Таинство, а не просто омовение в купели.
В Москве, в храме Иоанна Предтечи. Причем искал храм, который был бы максимально далек от моего дома и университета,— с тем, чтобы никаких случайных знакомых не было, чтобы никто не “настучал”. Если узнают в университете — выгонят, у родителей будут неприятности из-за меня... И за это я себя сейчac очень корю: в том храме, где крестился, теперь я и служу. Полтора часа в одну сторону, полтора — в другую… Так что нередко по дороге я говорю себе: “Что ж ты, мерзавец, таким трусом был?!”. Первые полгода я стоял на службе, оглядываясь на каждый стук входной двери: вдруг кто знакомый вошел… Так и дрожал, пока однажды не ушами, а сердцем не yслышал на водосвятном молебне прокимен, в котором возглашалась строчка из псалма: Господь просвещение мое и спacитель мой, кого убоюся? И я подумал: “Господи, кого же я боюсь?”. И после этого страх как рукой сняло.
<< В начало < Предыдущая 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Следующая > В конец >>
